Войска НКВД в Сталинградской битве - Страница 30

Неоднозначно оценивается этот приказ в различных публикациях и сегодня. Разброс мнений огромен. От утверждений, что документ этот помог стабилизировать положение на фронтах в самый тяжелый для страны момент, до кардинально противоположных, с соответствующими эпитетами — «пресловутый», «вредительский».

Приказ этот имеет свой номер и дату— № 227 от двадцать восьмого июля 1942 года. Он и в самом деле— один из наиболее суровых, даже жестких правовых актов военного времени. В определенном смысле, в нем, как в зеркале, отразилось состояние страны и армии в наиболее тяжелый период Великой Отечественной войны.

К моменту его появления, под ударами врага развалились Южный и Юго-Западный фронты. Немецко-фашистские войска стремительно продвигались в направлении Кавказа и Сталинграда. Возникла реальная угроза военного поражения СССР. Верховное Главнокомандование, руководство страны предпринимали решительные меры по стабилизации обстановки на южном крыле советско-германского фронта.

Череда военных неудач, ломала дух многих людей, лишала их уверенности в итоговой победе над врагом. Необходимо было срочно предпринять меры для борьбы с упадническими настроениями, поднять моральное состояние войск. А без преодоления «отступательных» настроений, без жесткой борьбы с ними, трудно было переломить ситуацию.

Приказ № 227 стал, можно сказать, криком отчаяния за судьбу Родины. И, безусловно, имел большое значение. Но, в первую очередь, не столько своим содержанием, сколько духом призыва — «Ни шагу назад!». Повышением чувства ответственности за судьбу Родины. Он помог формированию в войсках атмосферы нетерпимости к отступлениям. Помог каждому бойцу и командиру укрепить в себе настрой на победу.

Тем не менее, практика показала, что существенного влияния на результаты боевых действий, приказ не оказал. Критическая обстановка на Сталинградском фронте, как и на Кавказском направлении не претерпела особых изменений. Массовые отступления продолжались. Но приказ дал толчок к переменам в сознании людей.

Многие начинали осознавать, что очень часто виновниками драматического развития событий на передовой оказывались некоторые бойцы и даже командиры, покидавшие свои позиции. И не вследствие массированных бомбовых ударов, безраздельно господствовавшей тогда в небе гитлеровской авиации. И не из-за танковых атак фашистов и их пехоты. И даже не из-за угрозы окружения и плена.

Куда опаснее оказывались, на деле, панические настроения отдельных людей или небольших групп, которые в напряженной атмосфере боя, бросая окопы, заражали своим страхом целые подразделения. Вскоре подобные явления приобрели катастрофически массовый характер.

И приказ № 227 стал последним правовым актом в серии законов военного времени о решительных методах борьбы с паникерами и трусами в действующей армии.

Но еще раньше, постановлением Государственного Комитета Обороны от семнадцатого июля сорок первого года в дивизиях, армиях и фронтовых объединениях появились особые отделы (00). Фронтовые особые отделы подчинялись УОО НКВД СССР. В прифронтовой полосе эти подразделения должны были вести борьбу со шпионажем и случаями предательства в частях Красной Армии.

При этом сотрудники отделов наделялись правом ареста дезертиров, а при необходимости — их расстрела на месте. Постановление Государственного Комитета Обороны СССР предусматривало также выделение под команду особых отделов вооруженных отрядов, сформированных из бойцов войск НКВД.

Почти за год до этого, шестнадцатого августа сорок первого, Ставкой Верховного Главнокомандования был издан приказ № 270 — «О личной ответственности за судьбу Родины». Приказ требовал драться с врагом до последней возможности, в том числе — во время выхода из окружения. И командирам этих подразделений давалось право на месте уничтожать трусов, предпочитавших плен — отпору врагу.

Именно в соответствии с этим приказом в стрелковых дивизиях и должны были создаваться заградительные батальоны, штатная численность которых в документе не определялась.

Отмечу, что соответствующих документальных материалов о реальной деятельности этих подразделений, или хотя бы упоминаний о таковой найти не удалось.

Возможно, в те трудные для наших войск времена особистам было не до бумаготворчества. Военная обстановка на фронтах складывалась, к тому времени, весьма неблагоприятно для Красной Армии.

Под Киевом в окружении оказались сразу две наших армии Юго-Западного фронта — 6-я и 12-я. Другие войска этого фронта отступали, неся большие потери. Но и на иных направлениях советско-германского фронта дела обстояли не намного лучше.

Вряд ли в этих условиях командиры дивизий могли позволить себе такую роскошь— формировать крупные подразделения для нужд особых отделов, когда в обескровленных войсках каждый боец был на счету.

Войска НКВД находились в тех же фронтовых условиях. Они выполняли свои обычные функциональные обязанности и на равных с армейскими частями, сражались на передовой. Чекисты участвовали в оборонительных боях под Киевом, Одессой, Харьковом, Ростовом, Москвой, Ленинградом.

Но даже во время отступления наших армейских подразделений, войска НКВД успевали постоянно проводить операции по ликвидации диверсионно-разведывательных групп и десантов противника, обезвреживали бандформирования, обеспечивали общественный порядок и государственную безопасность в прифронтовой полосе.

Обширные архивные материалы о служебно-боевой деятельности войск НКВД того времени, позволяют констатировать, что в боевых и иных условиях командиры частей НКВД не создавали и не передавали особым отделам каких-либо своих подразделений для борьбы с паникерами и трусами. Если подобное и имело место, то документальных подтверждений этому найти в архивах не удалось.